Звёздный огонь - Страница 82

«Что я ей скажу? — уныло подумала Фаби. — Прошу прощения, Ваше Высочество, но кошмары становятся всё хуже. Я вижу себя запертой в пещере, где спят тысячи металлических созданий — ни живых, ни мертвых. Как будто моя душа норовит переселиться в металлическое тело… Что бы это значило, Ваше Высочество? Быть может, один из алхимиков сумеет понять? Правда, после его изысканий меня придется собирать по частям…»

— А можно почитать сейчас? — спросила она вслух и невольно насладилась удивлением принцессы. Мало кому удавалось застать Её Высочество врасплох. — Если, конечно, вы позволите…

— П-позволяю, — запнувшись, ответила Ризель, глядя на свою подругу с каким-то странным выражением лица. — Только не всё, а то мы так до утра просидим. Вот… этот отрывок, пожалуй, подойдет.

Фаби привычным жестом приняла из рук принцессы лист бумаги, исписанный убористым почерком, чьи буквы походили на рассыпавшиеся булавки, и начала читать.

Было это в те времена, когда некто научил людей видеть сокрытое.

В башне, увенчанной звездами, жил король, чья мудрость не знала границ. Всех своих явных врагов он давно победил, а неявные боялись его взгляда, потому что король этот был наделен способностью читать в глазах людей и нелюдей не только их истинные чувства, но и суть их душ — то, о чем они сами не знали. Даже время опасалось мудрого владыки, и среди подданных слыл он бессмертным, хотя таковым на самом деле не был.

Однажды король устроил пир, на который были приглашены все правители окрестных земель, и роскошное празднество поразило их, породив восхищение и зависть. «Ваше величество! — сказал один из гостей, не сдержавшись. — Мы увидели нынче столько чудес, что хватило бы на три жизни. Мы побывали в саду, где вечно длится весна, а на ветвях деревьев растут плоды, для которых нет названия ни в одном из языков мира. Мы отведали прелестные яства и вина, от которых наши души воспарили в небеса. Мы даже убедились, что башня твоя внутри в десять раз больше, чем кажется снаружи. Но неужто ты сумеешь удивить нас ещё чем-то?»

«Сумею», — ответил король и трижды хлопнул в ладоши. Распахнулись высокие двери, и в зал, где пировали вельможи, вошла юная девушка. Стройная как тростинка, в изумрудно-зеленом платье без единого украшения, была она так хороша собой, что гости утратили дар речи от восхищения и смотрели на незнакомку, будто зачарованные. Ничто не смогло бы затмить такую красоту!

«Это моя дочь, — сказал король. — Моё единственное дитя, по сравнению с которым само слово „драгоценность“ теряет смысл!»

Принцесса была не только красива, но и умна, в чем гости короля убедились в самом скором времени. Они очень удивились тому, как долго Его величество прятал дочь от посторонних глаз, но не могли не признать, что это было разумно: едва ли не каждый мужчина в пиршественном зале ощутил, что сердце его начинает биться чаще при одном лишь взгляде на юную красавицу в зеленом платье.

Был среди гостей правитель одного маленького восточного княжества — юноша столь горячий, что ни один огонь не сумел бы причинить ему вреда. Ходили слухи, будто этот молодой владыка понимает язык звезд, и они по ночам нашептывают ему бесценные тайны, но сам он смеялся в ответ на расспросы и не говорил ни нет, ни да.

И вот он глядел на принцессу, а в глазах его отражалось нездешнее пламя…

… — Не надо! Прошу, пощадите! Умоляю!!

Просьба превратилась в вопль, вопль перешел в глухой стон. На перекошенном от боли лице человека, чьё тело покрывали раны от ожогов, плясали красные и зеленые отблески: первые отбрасывало пламя жаровни, а вторые были отражением светящихся стен. Переборки начинали светиться зеленым, когда «Утренняя звезда» была чем-то недовольна или боялась; Звездочета это несказанно раздражало, но сделать он ничего не мог.

Сейчас, впрочем, пирата куда больше занимал несчастный пленник, который продолжал невнятно бормотать просьбы о снисхождении. Наивный дурак! Звездочет улыбнулся, и эта улыбка заставила пленника умолкнуть — он понял, что обречен.

Змееныш, наблюдавший за происходящим из угла, тяжело вздохнул и закрыл глаза. Ему уже не раз приходилось быть свидетелем подобных сцен, которые заканчивались всегда одинаково: поутру бездыханное тело выбрасывали за борт, иногда — в несколько приемов. Одно время за «Утренней звездой» даже увязалась небольшая стая рыб-падальщиков: они плыли на почтительном расстоянии, чутко следя за тем, что происходило на палубе и каким-то странным образом предугадывая скорое угощение.

Змееныш слушал. Больше он ничего сделать не мог.

— Грейди, — сказал старый пират добродушным тоном. — Ты, кажется, понял: я во что бы то ни стало получу от тебя все сведения о случившемся в Ямаоке, и не советую больше упорствовать.

— Но я ничего не знаю… — простонал пленник. — Пожалуйста…

— Ты помог сбежать людям Крейна, — продолжал между тем Звездочет, не слушая Грейди. — Джед говорит, он слышал твой голос и потому ничего не заподозрил. Он тебе доверял, знаешь? А его обманул, ты предал своего друга…

— Я н-не предавал…

— Кого? — с усмешкой переспросил пират. — Крейна? Если это и впрямь так, значит, Кристобаль в кои-то веки меня обставил… и меня, и твоего хозяина. Ах, какой был превосходный план у Эйдела! Но увы, пришлось красавчику убраться восвояси, да ещё и с подпаленной шкурой. Хорошо, дружище, раз ты не хочешь начинать с начала, попробуем с конца. Что произошло перед тем, как мои люди поймали тебя в том переулке?